ТЕОРИЯ АДВОКАТУРЫ :: Часть девятая. ОРГАНИЗАЦИОННО-ПРАВОВОЕ БЫТИЕ АДВОКАТУРЫ. Глава 3. ЭКОНОМИКА АДВОКАТУРЫ

Приложение к журналу “Вопросы адвокатуры”

§ 1. Принципы экономического существования адвокатуры

Экономика адвокатуры — комплекс отношений и правил, обеспечивающих материальные основы для наиболее результативного выполнения адвокатурой, как институтом гражданского общества, возложенных на нее функций.

Публичная деятельность не является предпринимательской, коммерческой, то есть не преследует цели получения прибыли.

Аксиомы адвокатской деятельности, определяющие экономику адвокатуры таковы:
1) адвокат — единственный и самостоятельный субъект оказания юридической помощи; оказание юридической помощи всегда персонифицировано; организация адвокатов (юридическое лицо, как юридическая абстракция) юридическую помощь не оказывает; оказание юридической помощи группой адвокатов этого принципа не меняет;
2) адвокаты — самозанятые граждане, обеспечивающие себя трудом самостоятельно;
3) адвокатская деятельность бесприбыльна;
4) адвокат оказывает юридическую помощь, а не услугу бытового характера;
5) адвокат систематически оказывает юридическую помощь лицам по праву бедности.
Далее эти принципы в пояснении.

Юридическую помощь оказывает лично адвокат (адвокаты), и вознаграждение за оказание такой помощи получает лично адвокат. Адвокатские организации любого иерархического уровня собственных доходов не имеют. Эти организации призваны лишь обеспечивать условия для профессиональной деятельности адвокатов. Создаваемые адвокатами профессиональные организации, таким образом, должны иметь исключительную правоспособность, ограниченную таким обеспечением юридической помощи. Эти вспомогательные по отношению к юридической помощи функции организации направлены во внутрь системы адвокатуры и, соответственно, не имеют никаких внешних реальных источников финансирования. Деятельность таких организаций некоммерческая, она должна финансироваться за счет отчислений самих адвокатов, получающих вознаграждение за оказание юридической помощи, а сконцентрированные таким образом финансовые средства могут использоваться исключительно ради указанных целей.

В случае целевого субсидирования адвокатских организаций государством или какими-либо институтами гражданского общества, данное правило также сохраняет свою силу, так как речь идет о поддержке всем обществом того публичного интереса, который реализуется посредством адвокатуры. Таким образом, из какого бы источника адвокатская организация ни получала средства, речь не идет о ее обогащении, поскольку, по сути, в данном случае совпадают источник и объект финансирования, а следовательно, этот финансовый поток не подлежит налогообложению.

Адвокатские организации не должны заниматься собственной предпринимательской деятельностью. Если возникает такая необходимость, например, в связи с изданием и платным распространением среди не-адвокатов собственных профессиональных средств оповещения (газет, журналов и тому подобное), то организация должна учредить хозяйственное общество. Финансирование адвокатами профессиональных изданий прибыли не образует, ибо любое собственное профессиональное издание предназначено для обеспечения функционирования института правозащиты и оказания юридической помощи.

Каждый адвокат и сообщество в целом должны обладать необходимыми финансовыми ресурсами для надлежащего оказания юридической помощи любому, кто за ней обратится. Подобающее положение достигается реализацией принципа дифференциации гонорарной политики и обеспечением государственных гарантий по оказанию юридической помощи.

Дифференциация размера гонорара должна зависеть не столько от категории дела (проблемы), по которому оказывается юридическая помощь, сколько от личности обратившегося за помощью. Бесплатно или за символическую плату может оказываться юридическая помощь в силу так называемого права бедности. Но помощь должна оказываться надлежащим образом и в полном объеме. Соответственно такая помощь требует адекватного финансового обеспечения. Источник финансирования юридической помощи по праву бедности и получатель такой помощи не совпадают.

Для бедного помощь оказывается бесплатно, но труд адвоката (как и, в аналогичных случаях, и труд врача) должен быть оплачен обязательно. В противном случае адвокаты (как и врачи) будут не в состоянии систематически оказывать помощь малообеспеченным слоям населения. Таким образом, речь идет о том, что, в конечном итоге, оказываемая бедным юридическая помощь фактически оплачивается богатыми или, по крайней мере, обеспеченными классами.

Всеобщая власть помогает бедным «в непосредственной нужде, борясь с их нежеланием работать, злобностью и другими пороками, порожденными их положением и чувством его неправомерности» (114). Среди социально опасных элементов бедности Гегель отмечает чувство неправомерности своего положения. Это чувство связано с характерными метаморфозами правосознания, обусловленными социальным положением. Адвокатура в данном случае выполняет двойную функцию: во-первых, адвокаты предоставляют бедным бесплатную юридическую помощь и защиту, а во-вторых, помогают им обрести более адекватное правосознание. Во всех случаях адвокат выступает как терапевт общества, работающий в области социальных язв и предупреждающий, по мере сил, серьезные социальные потрясения. Таким образом, адвокатура выступает как институт благотворительности, корректирующий в сторону большей справедливости распределение в обществе не материальных, но более важных благ, связанных с правами человека.

Адвокатура, следовательно, является одним из механизмов перераспределения общественных благ в сторону большей социальной справедливости, и долг каждого адвоката — назначать богатым подзащитным такой размер гонорара, который учитывает интересы множества малоимущих, также могущих обратиться за юридической помощью. Собственно, с медициной обстоят дела точно также — врачебная помощь бедным возможна потому, что богатые пациенты вносят львиную долю средств в само существование и развитие медицинской индустрии.

Одна из наиболее грубых и опасных ошибок, допускаемых многими созерцателями адвокатуры состоит в утверждении, будто гонорар адвоката должен зависеть от конечного результата его деятельности. Очевидно, что эта ошибка прямо следует из понимания адвокатской деятельности как «юридической услуги». Но ведь адвокат не часовщик, который может и должен гарантировать результат своей работы. Адвокат работает в суде, с живыми людьми, не он принимает решения, он лишь один из участников подготовки акта правоприменения. Гонорар адвоката может зависеть только от качества оказываемой им юридической помощи — от того, насколько добросовестно, энергично, изобретательно он пытался отстоять права и юридические интересы доверителя. Адвокат не может отвечать за решения судей.

Получаемый адвокатом гонорар распределяется на расходы по профессиональной деятельности в самом широком смысле (непосредственное оказание юридической помощи и создание для нее благоприятных условий) и на личное (семейное, домашнее) потребление. Денежное выражение совокупного личного потребления подлежит налогообложению.

Расходы, так или иначе связанные с оказанием юридической помощи, то есть адвокатской деятельностью в широком смысле, в том числе по ее организационному, информационному, научному обеспечению, являются профессиональными расходами адвоката. Такие расходы налогообложению не подлежат — это то, что должно сделать государство для адвокатуры во исполнение своих обязательств по обеспечению права каждого гражданина (в том числе неимущего) на получение юридической помощи.

К профессиональным расходам следует относить все затраты, необходимые адвокату и адвокатской организации для занятия профессиональной деятельностью. Оценивать их следует совокупно — по всем делам адвоката и организации профессионального быта, — а не по отдельным соглашениям, поскольку целый ряд необходимых затрат производится для поддержания профессиональной деятельности в целом. В противном случае для каждого дела адвокату пришлось бы заново снимать новый кабинет, а дела по праву бедности вообще проводились бы за его собственный счет. Разумеется, такая практика очень скоро приведет к полному разрушению института правозащиты.

§ 2. Адекватность экономического подхода

В гражданском обществе труд распадается соответственно своей природе на различные отрасли. Члены гражданского общества объединяются по отраслям труда в корпорации. В рамках корпорации каждая отдельная совокупность трудовых усилий, индивидуальных и эгоистичных, приобретает общую направленность и всеобщую цель. Цель же корпорации в целом не выходит за пределы профессиональной деятельности ее членов. Разрозненный интерес членов корпорации подчиняется единому целеполаганию корпорации и ее необходимости гражданскому обществу.

Всякая корпорация, в силу своей специализации, нуждается в особых условиях труда и самого своего существования. Однако некоторые сторонники вульгарного эгалитаризма считают такое положение недопустимыми привилегиями. Между тем, отдельные права корпоративной отрасли (института) гражданского общества не есть исключения из всеобщего правила (закона), а представляют собой лишь установленные законом положения (определения), лежащие в природе особенности существования этой отрасли самого общества. Наличие таких привилегий есть необходимое условие существования этой отрасли (института). Нет привилегий — нет отрасли. Без привилегий будет фикция отрасли, или эта отрасль приобретет черты чего-то другого.

Можно сказать, что понятие привилегий в отношении институтов гражданского общества утрачивают свое этимологическое значение, где привилегия выступает как нечто случайное, исключительное. Адвокатура не нуждается в снисхождении, в льготах. Адвокатуре должен предоставляться такой экономический режим, который соответствует ее специализации, и который позволяет наилучшим образом выполнять возложенные на нее функции. Этот режим обеспечивается соответствующим правовым регулированием деятельности профессионального слоя.

Так, недопустимо распространение на юридическую или медицинскую помощь норм по возмездному оказанию услуг. Недопустимо также применять к соглашениям по оказанию юридической помощи правила публичных договоров (115).

Во-первых, потому, что выполняющей работу (оказывающей услуги, продающей товары) стороной обязательно должна быть коммерческая организация, то есть организация, основной целью деятельности которой является извлечение прибыли. Даже если допустить, что под коммерческой организацией законодатель подразумевает также и индивидуального предпринимателя, коммерческая суть такого производителя работ не меняется. Адвокатская же деятельность не является коммерческой.

Во-вторых, получателем по публичному договору работ, товаров и услуг является потребитель. Употребление законодателем термина «потребитель» указывает на предметную направленность публичных договоров, а также на характер правоотношений. Публичный договор такого рода, в первую очередь, охватывает отношения в сфере защиты прав потребителей. Более чем странно будет звучать, если человек, стремящийся защитить свои права, будет обозначаться как «потребитель справедливости».

В-третьих, цена товаров, работ и услуг, а также иные условия публичного договора устанавливаются одинаковыми для всех потребителей. Отступление от этого правила допускается в форме льгот отдельным категориям потребителей.

В-четвертых, такой публичный договор можно заключить по понуждению суда.

Указанные признаки принятого законодателем публичного договора к правоотношениям по оказанию юридической помощи неприемлемы не только по «субъектному» составу этих правоотношений «коммерсант—потребитель», но и по способу определения цены юридической помощи и возможности принуждения оказать юридическую помощь.

Установление единой цены за неравнокачественный труд (попросту не существует одинаковых проблем, с которыми разные люди приходят к адвокату) сведет юридическую помощь к шаблону по заполнению установленных правоохранительными органами проформ адвокатских ходатайств, заявлений и прошений. Единая цена выводит из-под адвокатского патронажа социально уязвимые категории граждан.

Допустимо, чтобы во имя публичных интересов государство вводило установленные нормы возмещения расходов адвокатам по оказанию юридической помощи отдельным категориям граждан, а также по отдельным видам правовых проблем. Состав таких категорий должен быть строго ограничен. Для гражданина, подпадающего под действие норм о непосредственном публичном интересе, например, по праву бедности, юридическая помощь оказывается бесплатно. Но адвокат должен получить вознаграждение. Эти затраты компенсируются государством из бюджетных (налоговых) средств в силу общественного договора государства с гражданским обществом, а именно — той части общественного договора, которую называют тарифным соглашением.

В отличие от публичного договора, соглашение на оказание юридической помощи нельзя заключать по понуждению суда. Ибо таким понуждением будет нарушен важнейший принцип адвокатской профессии — доверие к адвокату. Едва ли кто-нибудь пожелает доверять свою судьбу человеку, который будет заниматься ею по принуждению.

§ 3. Об оценке адвокатской деятельности

Оценка деятельности адвокатуры наталкивается на целый ряд трудностей. По какому критерию можно судить об успешности правозащиты? Если, например, в гражданском процессе благоприятного для себя результата при помощи адвоката добилась одна сторона, то другая, со своим адвокатом, при этом потерпела фиаско. Если адвокат добился существенного смягчения приговора на уголовном процессе, то недовольной может остаться сторона потерпевших, у которых тоже есть адвокат. Как бы эффективно ни работали адвокаты, люди всегда будут недовольны, поскольку эта работа осуществляется в сфере конфликтов и противоречий. Таким образом, успехи одного адвоката или какой-то группы адвокатов никак не могут быть свидетельством успеха адвокатуры в целом, ибо им всегда соответствуют неуспехи такого же числа других адвокатов. Статистические подсчеты здесь совершенно неуместны, тем более что они не учитывают ошибок правоохранительных и судебных органов и не могут учитывать внесудебной деятельности адвокатов, в то время как неправосудные судебные решения порождают обилие внесудебных форм решения проблем.

Некоторые авторы главной целью адвокатуры полагают недопущение следственных и судебных ошибок. Выходит, если адвокат видит, что обвинительная сторона упускает какие-то аргументы против его подзащитного, он должен помочь ей, а то ведь его подзащитного по ошибке оправдают. С другой стороны, если следствие и суд все-таки допустят ошибку, то получится, что адвокатура не осуществила свою главную задачу. Поскольку же воздействовать на государственные органы она никак не может, то ей остается только совершить коллективное самоубийство.

Нельзя оценивать результативность деятельности адвокатуры по количеству удовлетворенных ходатайств, по числу оправданных, по уменьшению среднего показателя человеко-лет лишения свободы или по сумме взысканных с осужденных денег в порядке компенсации ущерба. В противном случае целью адвокатской «работы» следует считать такое положение, когда вообще никто не осужден к уголовному наказанию, все оправданы, виновных в совершении преступлений нет. То есть речь идет об абсурде: преступления есть, потерпевшие от преступлений есть, а преступников нет, поскольку адвокаты добились их оправдания. Народ будет стонать от преступности и обвинять во всем не кого-нибудь, а как раз адвокатов. Чтобы изменить эту ситуацию, вероятно, надо будет резко изменить критерии оценки адвокатской деятельности, поставив во главу угла, наоборот, увеличение количества возбужденных уголовных дел, числа приговоренных к уголовному наказанию и человеко-лет лишения свободы. В этом случае обыватель будет стонать от государственных репрессий, но вновь винить адвокатов. Таким образом, в обоих случаях мы приходим к абсурду.

§ 4. Гонорар

Приняты два правила установления адвокатского вознаграждения: (1) процент от результата и (2) фиксированная сумма.

В первом случае порядок установления гонорара может выражаться формулой: pactum de quota litis (договор о части спора). Это соглашение между адвокатом и доверителем, по которому доверитель обязуется выплатить адвокату процент от полученного доверителем результата.

Во втором случае так называемый результат работы адвоката по оказанию юридической помощи доверителю никоим образом не влияет на размер адвокатского вознаграждения. Вознаграждение выплачивается адвокату за «размышления и переживания» по делу, а точнее говоря, за время, которое адвокат затратил на оказание юридической помощи, куда включается работа по выполнению поручения — выработка правовой позиции, написание состязательных бумаг, консультирование доверителя и так далее. Размер такой фиксированной оплаты определяется адвокатом самостоятельно в силу своего профессионального опыта и предлагается доверителю. Если доверитель принимает предложенный размер гонорара, то соглашение о вознаграждении достигнуто. Способы выплаты фиксированного гонорара могут быть различными: авансовая, или полная выплата всей суммы при принятии поручения, либо так называемая «почасовая», когда адвокат выставляет доверителю счета об оплате и тому подобное. Но суть принципа определения гонорара от этого не меняется.

На первый взгляд, между указанными двумя способами определения гонорара есть принципиальная разница, которая недопустима в адвокатской практике. Прежде всего, это как будто относится к правилу «процент от результата». Действительно, можно найти в практике общенациональных адвокатских корпораций правила адвокатской профессии, которые не допускают такой порядок назначения адвокатами гонорара. В то же время, в других странах адвокатские корпорации означенное правило допускают.

Адвокатская практика самым непосредственным образом вытекает из повседневных правил и традиций общества, народа, в среде которого и ради потребностей которого существует адвокатура. Общества и народы разные, и у каждого из них своя, отличающаяся от других реакция на, казалось бы, стандартные жизненные ситуации. Существует, например, католическая, протестантская, православная, мусульманская, конфуцианская этика и прочие, и каждому из этих типов этики соответствует особый дух предпринимательства, обустройства повседневной жизни, разрешения бытовых споров (116). Соответственно, что допустимо для адвокатов в одном общенациональном обществе, то недопустимо или предосудительно в другом. Предпринимательские и правовые традиции в Североамериканских Соединенных Штатах совершенно иные, чем в России. Поэтому правила профессии американских и российских адвокатских корпораций могут в отдельных положениях не совпадать, или, точнее, даже при полной схожести в изложении какого-то правила его понимание в разных корпорациях может быть различное. И при рассмотрении различного понимания этого правила совершенно неуместна оценка одной адвокатской корпорации как «хорошей и правильной», а другой — как «плохой и неправильной». Общественная этика не может быть «плохой» или «хорошей», она сама выставляет критерии подобных оценок (117).

Таким образом, оба правила определения гонорара в принципе допустимы. В данном случае необходим индивидуальный подход, с учетом места, времени, личности участников, культурной среды и прочих обстоятельств дела. Когда между работой адвоката и возможным ее результатом действительно есть причинно-следственная связь, то, безусловно, будет допустимым и справедливым определить размер вознаграждения в качестве процента от полученного результата. Это касается, например, тех случаев, когда адвокату поручается совершить ряд сделок, в результате которых доверитель может получить значительный доход, размер которого зависит от прозорливости и профессионализма адвоката. Однако категорически недопустимо устанавливать процент от суммы, полученной доверителем по судебному решению. На что собственно и направлен запрет pactum de quota litis. Адвокат должен добросовестно выполнить свой профессиональный долг в судебном процессе и при подготовке к нему, независимо от того, какое решение примет суд.

Среди рассуждений об этике адвокатов можно встретить предложение создать адвокатскую комиссию, предназначенную давать заключение о том, в какой мере назначенный адвокатом гонорар был справедлив и оправдан.

Это предложение, безусловно, требует всемерной поддержки, неукоснительного внедрения и строжайшего соблюдения, но лишь в том случае, если будет принято решение, во-первых, исключить из адвокатской практики такой основополагающий ее принцип, как доверие, во-вторых, отменить индивидуальный характер профессиональной деятельности адвокатов, в-третьих, упразднить оказание юридической помощи по праву бедности. Иными словами, для реализации этого прогрессистского новшества необходимо ликвидировать адвокатуру как правозащитный институт.

Прибавление. Адвокаты нужны только как правоведы, знатоки закона, блюстители прав, но не как деловые партнеры. Можно, конечно, рассматривать деятельность по защите прав как своего рода сделки на риск. Например, один «предприниматель» делает «ставку» в виде своей свободы или имущества, другой — своих юридических познаний и опыта. Третьи лица должны решить, кто должен потерять. «Прибыль» от конечного результата — удовлетворения иска или оправдания по делу — делится пополам. С точки зрения стряпчества в таком «объединении капиталов» нет ничего противоестественного. Однако с деятельностью адвоката такого рода «венчурные сделки» ничего общего не имеют. Это буквально лотерея или пари, это — сделка, к тому же незаконная, подлежащая запрещению (118).
Что касается ведения дел за счет самого адвоката (исключая случаи жертвенности, а также ведения дел по праву бедности), то лучше всего эта мысль выражена мэтром Молло — «принимая на себя расходы по делу доверителя, адвокат дискредитирует и себя, и свою независимость, заставляет думать, что, давая деньги вперед, он преследует корыстные цели; он связывает себя с доверителем, становясь одновременно в положение кредитора к должнику» (119).

§ 5. Учет и контроль в адвокатуре

Экономика нуждается во всеохватном учете и контроле. Эту функцию выполняет надлежащий бухгалтерский учет. Учет должен быть простым, понятным каждому адвокату. Прозрачность, простота учета финансовых средств адвокатуры — условие контроля над адвокатурой со стороны гражданского общества. Учетная система связана с системой организации адвокатуры.

Поскольку важнейшей формой такого контроля являются, собственно, адвокатские организации, именно на них, среди прочего, возложена обязанность учета доходов и расходов, расчеты и уплаты налогов. Первичные адвокатские организации, в которых адвокаты непосредственно занимаются профессиональной деятельностью (юридические консультации, бюро) в отношении каждого адвоката выполняют функции квазибанков и налоговых агентов. Получив вознаграждение за оказание юридической помощи от доверителя, адвокат сдает его в эту первичную организацию. Организация ведет учет поступлений и расходов по каждому адвокату в отдельности.

Гонорар от доверителя должен получать лично адвокат, ибо именно он заключает соглашение об оказании юридической помощи. Доверитель получает от адвоката соответствующую расписку о получении вознаграждения. Адвокат же сдает это вознаграждение своей адвокатской организации для учета (в так называемую кассу организации). Возможен также вариант, когда доверитель, по соглашению с адвокатом, перечисляет соответствующее вознаграждение непосредственно на банковский счет адвокатской организации.

Во всех случаях получателем средств является исключительно адвокат, а не организация. Не может быть и речи о том, чтобы доверитель «поручал» адвокату внести в кассу организации (бюро, юридической консультации) от имени доверителя сумму гонорара. Адвокат обязан предъявить полученный от доверителя гонорар своему налоговому агенту и далее использовать эти средства через квазибанк. Доверитель не имеет к этому ни юридического, ни морального отношения; доверитель не контролер адвоката. Если адвокат нарушит означенную обязанность, то речь идет о правонарушении, связанном с сокрытием доходов и неуплатой налогов, со всеми неблагоприятными последствиями.

Агент-квазибанк, получив от адвоката сумму гонорара, учитывает их именно как деньги адвоката, ставшие уже его безраздельной собственностью. В дальнейшем из этой суммы производятся вычеты, во-первых, на общие расходы этой первичной адвокатской организации, во вторых, на нужды адвокатской корпорации в целом. Подобные сборы (квази-членские взносы) являются условием пребывания адвоката во всех этих структурах и самого их существования. Поскольку вне этих структур правозащитная деятельность вообще невозможна, данные сборы относятся к профессиональным расходам.

Адвокат дает согласие на такого рода отчисления в соответствующую профессиональную организацию еще в момент вступления и независимо от возможных финансовых обстоятельств. Таким образом, некоторая часть поступившего гонорара, соответствующая размеру корпоративных отчислений, изначально принадлежит корпорации, и на изъятие этой части корпорация не должна спрашивать разрешения у адвоката, как не спрашивает разрешения государство у граждан на взимание с них причитающихся налогов.

Оставшийся после изъятия корпоративных сборов (отчислений) гонорар используется агентом исключительно так, как распорядится сам адвокат. Именно он дает указания агенту, куда, в каком размере и на какие цели расходуются оставшиеся средства. Задача агента — правильным образом учитывать расход гонорара и удерживать надлежащие налоги. Адвокат же должен подтверждать учетно-расходные операции агента.

Агент не должен нести ответственности за выполнение неправильных распоряжений адвоката, например, по нецелевому использованию гонорара. Адвокат в силу своего статуса и профессиональной квалификации должен осознанно подходить к оценке своих распоряжений по использованию гонорара. Поскольку адвокатская организация создается и содержится равными усилиями и средствами целой группы адвокатов, ошибка одного из них не может быть вменена им всем, к чему неизбежно приходим, если перекладывать вину на агента. Адвокатская деятельность — это деятельность самозанятых лиц, отличающаяся индивидуальным характером, поэтому неблагоприятные последствия, наступающие по вине одного адвоката, не должны касаться других. Адвокатская деятельность — это деятельность не только самозанятых, но и самоответственных лиц.

Порядок учета и расходования финансовых средств по каждому адвокату должен быть зафиксирован в особой финансовой директиве, принимаемой с учетом мнения адвокатской корпорации (авторитетного федерального органа адвокатуры).

§ 6. Экономические отношения с обществом

Высказывалось мнение о необходимости заключения генерального соглашения между адвокатурой и государством. Поводом к таким заявлениям послужила проблема обеспечения оплаты адвокатской помощи неимущим за счет государственных средств, то есть за счет собираемых налогов. Когда человек, оказавшийся в чрезвычайной ситуации, в силу закона освобождается от оплаты юридической помощи, материальное обеспечение такой помощи берет на себя налогоплательщик. Собственно эта норма уже представляет собой своего рода соглашение между государством и народом, который отдает государству свои деньги, в том числе и на обеспечение жизненно необходимых благ, таких как юридическая или медицинская помощь. Генеральное соглашение нужно для того, чтобы эта помощь соответствовала необходимым стандартам.

Кто может гарантировать подобное соглашение со стороны государства? Разумеется, не чиновник среднего звена, представитель какого-нибудь ведомства или региона. Эти чиновники будут блюсти скорее ведомственный или местный интерес, тогда как соглашение связано с интересом всеобщим. Из-за этого, во-первых, возможен конфликт интересов сторон, поскольку адвокатура как корпорация действует в согласии только со всеобщим интересом, в то время как все остальные, более или менее частные интересы не являются для нее чем-то непререкаемым; напротив, именно конфликт этих интересов и порождает необходимость адвокатуры. Во-вторых, соглашение наверняка станет орудием в руках бюрократов среднего звена для избыточного контроля над адвокатурой и для возможного мщения в тех случаях, когда адвокатура будет изобличать правонарушения представителей государства.

Таким образом, генеральное соглашение с адвокатурой со стороны государства может гарантировать только сам Государь как, по сути, единственный чиновник, персонально олицетворяющий собой всеобщий интерес. Именно ему, в соответствии с таким соглашением, адвокатура должна представлять ежегодные отчеты о состоянии правосудия и законности в государстве.

Прибавление. В борьбе с адвокатурой противники правозащиты выдвигают тезис упразднения монополии адвокатуры на оказание юридической помощи. В данном случае, как это часто бывает, юридическая помощь приравнивается к услуге, а институт правозащиты — к рынку с его законами конкуренции. Между тем, правозащита не подлежит воздействию антимонопольного законодательства не только в силу ее отличия от обычной хозяйственной жизни, но и в силу того, что она принадлежит к сфере духа, где монополия может играть самую положительную роль и вообще предпочтительна. Как было бы хорошо, если попечение о духовной жизни народа и государства, в первую очередь все школьное дело, было бы отдано в полную монополию высокодуховной элиты. Никто ведь не скажет, что такую монополию надо упразднить, чтобы аристократы духа конкурировали с разного рода негодяями и растлителями. Аналогично и положение адвокатуры, монополия которой является основой для гигиены права.